Для себя
Я привыкаю к жестокости. Привыкаю. Она везде и всюду, тем, кто не смог ожесточиться - нет места в этом мире, им одна дорога - быть отщепенцами, отверженными.
Если ты не такой, как все, - плохо дело. Затравят, заплюют, забьют. .. Если ты, конечно, не наденешь маску, не отгородишься от мира стеной, и, одновременно, не сольешься с ним. С кем? С толпой? С теми, которые "как все"? А они? Ведь им тоже приходится носить маску. Они тоже другие на самом-то деле, не жестокие, не равнодушные, - в них есть что-то, - божья искра, частица добра - то, что делает людей - людьми.
Ты устаешь - но усталость и на всех лицах, что окружают тебя. На всех. Она настолько привычна, что ее уже никто не замечает. И равнодушие. И жестокость.
Вот бьют сверстника парни лет пятнадцати - их много. Вот стоит нищий в метро - настоящий нищий, не хачек, не цыганка, - старик-пенсионер, которого забыли дети. Старик, у которого дома лежит болная жена. Несчастный старик... Не дай нам Бог пережить то, что пережил он! А вот, расталкивая всех локтями, идет здоровенный парень, на физиономии которого написано: "не подходи - убью!". Кучка пьяных громко матерится, возможно, скоро дело дойдет до драки...
Но что ты можешь сделать против многих - один!? Ты, дружок, на книгах вырос. На сказках. Там торжествовало добро, верные друзья приходили вовремя и спасали тебя, классы в школе были сплоченными и учителя справедливыми.
И вот ты кидаешься в драку - заступиться за обиженного, за идею свою, за самого себя (ведь я не такой как все? Правда? Ведь я еще могу быть честным?) - но нет, жизнь не такая, как в сказке. Она бьет тебя лицом о стол. Тот, за кого заступился, первым будет крутить пальцем у виска тебе вслед: "Во, сумасшедший! Кто его просил не в свое дело лезть, а?" И полетят насмешки, плевки... Будут изводить мелкими подлянками и бить по углам.
Ты не умел прогибаться? Учись! Или не выживешь.
Умей молчать и сдерживать себя, даже если от бессилия слезы брызнули из глаз и хочется не то лезть на стену, не то истерически громко хохотать. Умей расталкивать людей локтями - или тебе не достанется лучшего места. Умей проходить мимо и не замечать - ведь это не твое дело! Умей сдержать себя, даже если все в тебе просит - ударь! Если это будет честнее, чем с приклееной улыбкой огрызаться на насмешку - ударь! Но - УМЕЙ ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В РУКАХ! Это мудрость. Это - истина.
Надеваешь на себя, выживаешь, сливаешься. Так - легче? Наверное.
Наверное - я приспособленец.
Метро
Метро забито дополна. Вместе с толпой врываешься в вагон, чудом находишь место, садишься. Ноги гудят от усталости, ничего не хочется замечать кругом. Вот бы закрыть глаза, включить плэйер и улететь в свою страну грез... Но поднимаешь глаза - и взгляд наталкивается на морщинистое лицо, старое ядовито-фиолетовое пальто, бессильно повисшие руки.
- Садитесь, бабушка! - В ответ получаешь настолько отстраненный, равнодушный кивок, что даже странно.
Однако, остановка.
Висишь на стальной трубе, время от времени меняя руки, - устают. Куда гантели делись, спрашивается? От делать нечего изучаешь лица, пытаешься разгадать людей, понять, о чем они думают, чем живут. И снова старушка - что-то с ней неладно. Она теребит в руках платочек и смотрит на него, не поднимая глаз.
Она тихо плачет. Слезы катятся из глаз по морщинам, собираются в капли и она незаметно утирает их все тем же платком.
Остановка, народу все больше.
И вдруг встала, как-то резко, вдруг, рывком. С трудом проталкивая сквозь слезы и стыд слова, превозмогая себя, говорит: "Люди!.. Товарищи! Простите меня... Муж.. Я... Муж в больнице... Денег нет... Доехать... Дорога... Простите!" И разрыдалась - негромко, но страшно. Господи! ( А Бога - нет.)
Еще остановка.
Вагон собирал деньги. Вагон достал последние свои два-пять-десять рублей и всунул в дрожащую руку - костлявую, холодную, в морщинах.
(А сколько там у меня осталось... В карманцах? Вот черт, опять домой зайцем ехать!)
Выхино. Конечная.
Escape
Сидишь - ты можешь так сидеть часами - неподвижно, в одной и той же позе, скрючившись у экрана, - лишь шевелится рука на клавише "page down". Ты читаешь Тексты. О, они уносят тебя отсюда: за твоими плечами уже нет дивана, на котором спит кошка, нет стола и лампы, нет стула, на котором ты сидишь - есть только экран, покрытый ровными рядами строк. Они уносят тебя в мир чьих-то мыслей и мечт, так созвучных с твоими, в мир стихов и сказок, статей и рассказов. В твоих глазах сейчас целый мир. Чудо. Как хочется в это чудо - и ты уже там. Ушел. Сбежал. Нет тебя. Есть только мерцающий монитор с Текстом. Он кончился, жаль. Ну, ладно. Escape. Новый текст...
Чат. Chat - по-английски это треп, болтовня. Впрочем, чем же еще занимается население чатов в Сети? А их много - выбирай любой! Тот, в котором тебе будут рады, в котором тебе будет хорошо. Иди туда, где ты смело можешь быть совсем другим, таким, каким быть хочешь. Крысом или Енотом. Мальчиком или девочкой (ну, кого интересует, что на самом деле тебе за тридцать и ты, вообще, другого пола? Так хорошо быть ребенком!), или крутым героем-Конаном, взрослым и рассудительным, умным и прикольным.
Чаты бывают разные. Есть большие и маленкие, для одной компании, в которой все друг-друга знают. Есть общие и тематические. Выбирай любой!
В этом мире ты делаешь себя таким, каким хочешь быть. Ты можешь носить хоть три, хоть десять масок, придумать себе персонажей и играть... В этом маленьком мирке все равны, все рядом, вместе. И этот мир полон улыбок из двоеточий и скобок, виртуальных шкурок от бананов (ими хорошо швыряться в спорщиков) и чашечек кофе. Там чешут за ухом и радостно встречают "вновь вошедших". Там хорошо... Только не стоит топтать ногами этот хрупкий мир! Нарушителя и забанить могут, ведь для многих это - отдушина, отдых во время работы, способ самовыражения. Дом.
Здание - экран монитора. Одежда, звуки, слова - набор значков, букв. А герои - мы. Escape.
- Пока, ребята, до завтра!
Сегодня пинки. В смысле "Pink Floyd". В ушах сталкиваются между собой звуки, спорят, перебрасываются, стучат внутри тебя, в твоем мозгу. Даже не понимая языка, все равно знаешь о чем музыка. Очень хорошо так слушать музыку в метро, электричке или автобусе, впрочем, и на улице хорошо. Закроешь глаза и уносишься туда, где нет ничего, кроме музыки. Нет душной и потной толпы вокруг тебя, задыхающейся, пихающейся, наступающей на ноги, злой, равнодушной толпы. Ее нет! И ничего не надо больше.
Но стоит открыть глаза, выключить плэйер - за мутным и серым стеклом ты увидишь унылые многоэтажки, свалки, мусорные кучи, размалеванные заборы, исковерканные деревья. Увидишь людей - пустые глаза, закрытые лица. Увидишь бутылку из-под пива - звеня она перекатывается по полу. Вот прошел старик бомжеватого вида и поднял ее. Так он зарабатывает себе - на жизнь и водку. Захрипел динамик, объявляя остановку. Народ потянулся в тамбур. Шипя, открываются двери электрички.
Escape.
Года три назад он заболел. Теперь он может мне рассказать биографию любого из певцов от рождения и до нынешнего дня, знает даты выхода альбомов с точностью до дня, песни - до слова, до последней паузы. Стенка его комнаты увешана плакатами. Он носит балахон и косуху и учится играть табулатурами. Кстати, получается весьма неплохо. Когда он вышел в Сеть, первым делом нашел сайт "Арии" и теперь переписывается с арийцами по всему миру (он нашел друзей даже в Америке!). Такой он, мой друг. Весь ушел в свою музыку - но там он нашел себя. Я думаю, это здорово.
- Ну, удачи тебе завтра!
- Давай!
Он закрыл за собой дверь. Escape.
Сплошные неудачи
Недаром говорят - пятница, тринадцатое. Сплошное дерьмо, если уж выражаться толком. С самого утра и на два дня. Проснулась - горло дерет, голова кружится, нос забит - короче, простуда. А сегодня, как на грех, ехать в Москву, на курсы. И не пропустишь, даже если бы и захотелось забить. Впрочем, я не хочу. Курсы - это что-то! Но школа... Простите меня великодушно, смотреть не хочу в ее сторону. Забиваю сколько могу, а сколько не могу... учусь. Но через пень-колоду.
Ладно. Дело я себе таки нашла - и с пользой для себя.
Курсы. Попала в самую сильную группу. Опаньки! Это я-то! Я ж антиталант математический обыкновенный! И сижу я в полной прострации, и внимаю лектору. Скорость страшная, едва записывать успеваю. Темп, объем знаний, что в меня запихивают таким образом - огромен. Но все к лучшему.
Но вот после занятий - очередная неприятнось. Человеку стало плохо. Это неприятность номер один. Как следствие - опаздываю домой. Это - номер два. Электричка опаздывает, пропускали поезд. Втолкнулись, протиснулись, стоим. Бл-лин-н! Машинист с размаху пролетает мою остановку - десять минут торчим на месте. Потом черепашьим ходом сдаем назад. Так теряются еще двадцать минут - дома я оказываюсь на час позже, чем положено. С мамой все впорядке, но мозги мне компостируют основательно. Я в отвратительном настроении, болит живот - за день в животе был один хот-дог ровно. В самый раз, что бы мой хронический гастрит заворочался. На завтра уроки не сделаны - не успеваю, не могу - свалиться и тихо заснуть! А завтра - контрольная... Сплю.
С утра - полный набор - "Здрасьте, я ваш трахеит". Опять разболелась рука - где я ее выбить умудрилась? С неделю как ноет, зараза. Опаздываю в школу. Два урока физики. Ладно, пытаюсь разобраться: "производная от тока... двойная производная... заряд... контур... сдвиг по фазе...". Во! последнее верно. Химия. Контрольная... Г-да, простите, а что такое "Сродство к электрону?" Я такое не проходила. Урок тупо пишу. Урок пишу умно. Вероятность "пятерки" 1\2.
А еще я осипла!
Открывая холодильник, чудом успела удержать падающие тарелку, кастрюлю, банку и хлеб - и руку, похоже вывихнула. Боль дикая. НУ КТО ТАК СТАВИТ ТАРЕЛКИ!!!
Монолог.
Кто-то играл на флейте. Мелодия далеко разносилась по пустым и гулким институтским коридорам, манила и звала....
А в метро нечем дышать и болит голова. Без двадцати девять, вечерний час пик для иногородних. Душно и жарко, влажный воздух наполнен запахами пива, пота и гари. Конечная. Платформа справа. "Уважаемые пассажиры, просим вас заранее подготовиться к выходу. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны."
Маленькие шажки человека, привыкшего к передвижению в толпе, несут тебя в переход, где подвыпивший парень извлекает из обшарпаной гитарой блатные аккорды - и хриплый голос его глушится массой тел.
А сегодня тебе так хотелось подойти к краю платформы, туда, вниз, в эту черную яму без дна и надежды, туда, где так манит к себе скорость несущегося поезда и высоковольтный рельс... Зачем? И ты отдернул себя.
Тебе тяжело? Но ты сам виноват в том, что тебе плохо. Ты - первопричина всех своих неприятностей и огорчений. Легко жалеть себя, можно попытаться проанализировать ситуацию... Но как тяжело менять себя! Не правда ли?
Легко отрицать очевидное и придумывать себе оправдания. Легко потакать себе и не уметь отказываться. Легко не принимать решений и пускать все на самотек.
Но кто ты тогда? Один из безликой, гудящей, усталой толпы? Но ведь ты думаешь о себе совсем не так и ты прав в чем-то...
В электричке тоже полно народу и ты снова не оплатил проезд. Но скоро пройдут кондукторы, вот они сидят, рядом, - и что ты будешь делать дальше?
А в ушах твоих звучит музыка. Кто-то снова играет на флейте в пустых институтских коридорах...
Просто жизнь
Я прошла мимо пьяного. Просто - прошла мимо. А ведь все не просто.
Я не подала милостыню старушке. Я не уступила места в метро. Я не сказала кому-то доброго слова. Я выставила за дверь неприятного мне человека. Я протрепалась целый вечер с другом на кухне - но мы не виделись много дней, месяцев, - а речь шла о пустяках... Я не сделала уроков. Я не погладила кошку и не поиграла с собакой... Я много чего не...
Я смотрю кому-то в глаза. Иногда я вижу в них боль. Как мне облегчить ее, как мне ее разделить, если я не могу разобраться даже со своей болью?
Мне почему-то кажется, что главное в мире - любовь. Любовь к ближнему своему, даже если этот ближний валяется в снегу мертвецки пьяным или год назад со своими дружками избил тебя в раздевалке. Но опять - проходим мимо или зло скалим зубы. И что?
А еще - иногда - ну как же дать понять человеку - все вторично - главное, ты Есть, я Есть, мы - Есть... Если я нужен - приду. Если меня нет рядом физически - я рядом духовно. Я люблю тебя, я готов разделить твою боль и поделиться своей радостью. Но - то стрем заест, то нет времени - остановиться, поговорить, потратить время - ибо дома ждут родители, ибо рядом есть еще люди - и как-то все проходит мимо. Уходит мгновение, минута - и люди тоже уходят. Жаль...
Мечтать... Это делают все. Это все могут. А вот сделать что-то - помочь, действительно помочь - сможешь? Попытаешься? Страшно.
И даже если пытаешься - сколько раз спрашиваешь себя потом - правильно ли поступил? Не ошибся ли? Смог ли? Или, наоборот, - надоел, достал, навязался?
А кругом кутерьма жизни. Да жизни ли? И нет ответа.
Время - вроде замкнутого круга.
Год похож на месяц, день - на час...
Почему-то выслушать друг друга
Не хватает времени у нас.
Может, стоит нам остановится
Среди этой вечной кутерьмы?
Разглядеть тогда людские лица
Может, все-таки, успеем мы?
Может, скажем все, что наболело
Оглянуться в прошлое успев?
Чем вот так крутиться ошалело
Что-нибудь ответь мне нараспев...
Ну и пусть спрессованы упруго
Жизни год - как месяц, день - как час...
Очень жаль, что выслушать друг друга
Не хватает времени у нас.
???
Вот и опять наступает время прощаться. Время комка в горле, неловких жестов и слов. Время... Кажется - ну вот еще две минуты... ну, еще минуточку - только не сейчас, не прямо сейчас, не надо! Не надо, не уходи, останься, ведь мы не договорили, не досмотрели, не дочувствовали, не допоняли. Время говорить - "Не грусти, не плачь, все будет хорошо, все пройдет!" Время просить - "Не пропадай!" Время невылитых слез, которые, быть может, никогда уже не прольются, и натянутых улыбок, шуток, смеха. Время оборвать себя и уйти. Развернуться, скрутить себя - и уйти. Время жить.
Уходит твой поезд, уходит время, уходит... Не догнать. И все-таки... Ведь есть надежда? Ведь встретимся мы снова или нет? Встретимся, ну конечно же, встретимся! Так удачи же тебе...
Живи!
Ёлка, 1 ноября 2000
|
|
